оставшаяся треть
окончание
- Не, сейчас неохота. Потом. Мы сделаем вот как. Обменяемся мячиками. Бери мои!- Илья не согласился. Ему жалко было отдавать единственное, что у него осталось от Лили. Правда, был еще он сам, но это не в счет. - Ну, хорошо, - сказал Жоэль, - давай тогда так, - бросим их в шапку, перемешаем, а потом вытянем по три, кому что достанется. Вроде как жребий. Так честнее, согласен?
Илья согласился. Ему достался красный, фиолетовый и оранжевый. Самый любимый - синий, ушел к Жоэлю, но может это и к лучшему. Жоэль довольно взглянул на свои трофеи, улыбнулся чему-то и заснул. А утром он сказал, что ему пора, что адресами обмениваться глупо, что они еще встретятся и пожонглируют когда-нибудь, если только не потеряют мячики. Илья тоже так считал.
Он остался один и еще долго боролся с искушением. Ему вообще всегда было жалко разворачивать подарки. Однажды ему на именины подарили нечто в очень красивой коробке, перевязанной атласной лентой, и он полгода не заглядывал внутрь. Там оказалась какая-то ерунда, он уже даже забыл, что.
Илья все же решился, взял бритву и замер. Он не знал, с которого начать. Он вдруг подумал, что ведь и Лиля могла зашить чего-нибудь в мячик. Вот это будет сюрприз. Начал Илья с фиолетового. Внутри оказалась пластмассовая крупа, и Илья засмеялся. Ведь в его-то мячиках - пшенка. Неприкосновенный запас, на случай голода. Вот Жоэль удивится. Илья засунул палец в пластиковое крошево и поискал там. Нашел бумажный катышек, торопливо развернул его. “Void” - прочитал он, - пустота. Да, эта Мили и вправду оказалась большой выдумщицей. А может быть и нет, потому что бумажка из оранжевого мячика обещала “meеting”. Оставалось самое страшное - посмотреть, что в красном. У Ильи дрожали руки, когда он разворачивал записку от Лили. Все правильно - незамысловатая “дальняя дорога”. Еще хорошо, что не “хлопоты в казенном доме”. Пустота, встреча, дальняя дорога. Илья понял, что можно и вернуться.
Илья представил, как его печаль и жалость к самому себе и пугающее чувство одиночества улетают прочь, как воздушный шар, наполненный свежей струей водорода. Илья вышел в город. В почтовом киоске он выбрал красивую черно-белую открытку - две зубные щетки, сцепившиеся щетинками, и надпись “I love You”. А потом купил воздушный шар, красивый, блестящий, в виде голубого сердца в цветочек. Такие не опускаются на землю от первого же дождя, а летают долго и высоко. На обратной стороне открытки он написал: “Я пишу твое имя по-русски, на стене какого-то дома в Гамбурге. Как если бы ты была здесь вместе со мной. Или, если хочешь, одна, без меня. Ну, хорошо, с тем, с кем ты на самом деле хотела бы здесь побывать. Может быть, и мое имя кто-то пишет сейчас русскими буквами на стене иностранного города. Может быть, есть такая стена, где мы все в виде имен на родном языке. Надеюсь, это не стена плача. Надеюсь, мы все еще встретимся как люди с людьми, а не только как буквы с буквами. Вот они, эти наши имена. Лиля, Оля, Нина, Наташа, Марк, Александр, Саша, Юра, Илья.” Потом подумал и приписал: “Joel, Milie.”
Илья привязал открытку к шару, вышел на городскую площадь и выпустил его в небо. Улетел он быстро. Илья и не рассчитывал, что шар долетит до Лили. Пусть это будет какая-нибудь другая девушка, он сам еще не знал, какая. Может быть, с черными глазами и голубыми волосами, или с голубыми глазами и черными волосами или рыжая, или натуральная блондинка. Какая разница. Лишь бы, как говорится, был человек хороший. Лишь бы был человек...